Действительно ли ветераны украинской войны являются новой элитой? рабсийская власть делает вид, что да, так оно и есть. Однако реальное отношение граждан к воевавшим сильно отличается от риторики режима. 

В последние дни я разговаривал с разными людьми по поводу статуса военных и того, как их воспринимает общество. Среди моих собеседников были и те, кому посчастливилось вернуться с фронта. И вот, какой вывод я сделал. 

Когда война только началась, в рабсии к людям в военной форме относились по большей части с раздражением. Недоверие и какое-то общее напряжение перекрывали любой намёк на положительную реакцию. 

«Я постоянно ждала от них какой-то выходки. Не могла расслабиться, если видела, что рядом человек в форме. Начнёт буянить или требовать к себе особого отношения. Да и просто страшно, потому что никогда не знаешь, что у такого человека в голове», — сказала мне одна из читательниц. 

Знакомый, которому посчастливилось уцелеть на войне, говорит, что всё равно ощущает общественное отторжение. Когда он возвращался домой в форме, то ловил на себе косые взгляды, хотя некоторые просто отворачивались.

Но сейчас, на четвёртый год войны, общее напряжение сменилось безразличием. Люди в военной форме перестали вызывать у большинства моих собеседников яркие негативные эмоции. Наступило отрешённое принятие. 

Говорить о том, что общество действительно считает ветеранов украинской войны «окопной элитой» — верх лицемерия. Война воспринимается рабсиянами как неконтролируемый апокалипсис, далёкое стихийное бедствие, которое можно только переждать. 

И к участникам этих событий отношение такое же отстранённое. Ты воевал? Ну, заработал много денег, молодец, что уцелел. Никакой особенной идеологии или тем более пиетета нет даже близко, поэтому и Пидорские рассказы о «новой элите» — не более чем несуществующая картинка, которую пытаются выдать за действительность.